Январь месяц.
Праздник за праздником шествуют под сопровождение толп верующих и светских зевак. Рождество и святки рука об руку водят хороводы вокруг ёлок. Старый Новый год и Обрезание Господне, как два столпа ментальности православных россиян символизируют их двойную радость о начале пути к солнцу и прибавлению светового дня. А нарастающая, как ком, крещенская стужа, да чирикание бабушек о том, что надобно иметь водицу ту и другую — предваряют Богоявление и водосвятные молебны по всей икумени государевых царств.

Приходит как-то к шаману индеец Слабый Ум и говорит:
– Э-э-э… Типа… Ну, это… Таво!
– Чего таво? – спрашивает шаман.
– Я, вот, не знаю – идти мне сегодня на охоту или не идти?
– А что говорит твоё брюхо?
– Говорит: иди!
– Ну, так и делай, что тебе брюхо говорит, – недовольно нахмурился шаман.
– Не могу.
– Чего так?
– Мне зверя жалко.
– Тогда жри траву и не мешай мне! – воскликнул шаман в гневе.
С тех пор Слабый Ум стал ещё и Глупым Вегетарианцем.

Она вырывала боль из кожи, вместе с венами. На пол лилась красная, густая жижа. Улыбалась и плакала, повторяя слова: «Никто не узнает, никогда не узнает», они отражались от стен, создавая эхо в пустой комнате. Свеча догорела и погасла. Навсегда. Подняв глаза, она увидела свое отражение в зеркале. С ее дрожащих уст сорвался шепот: «Это не ты, ты же сильная! Тебя не сломать! Это не слезы, это дождь, это все дождь…» Она ползла к зеркалу, оставляя за собой красную дорожку. «Сильная!» - она толкнуло зеркало, то качнулось и упало со стены. Пол покрылся сверкающими осколками. Свернувшись, как кошка, клубочком, она лежала на полу и выла: «Ты сильная, ты сможешь…»

Кружил снег; хлопья падали в чудесном танце, а мягкий свет, льющийся из окон домов, придавал всей картине какой-то тихий, но волшебный уют. Воздух был свеж, и хотелось кричать и петь от счастья. Боэхус шел и думал о чем-то своем. Недавно он прочел в одной из газет о грантах для инвалидов. Там писалось в частности о том, на что эти люди собираются потратить полученные деньги. Что его поразило, так это то, что все решились вложить полученные средства в действительно полезные дела; один, например, хотел купить компьютер для того, чтобы учиться графическому дизайну, а другая – купить электрическую швейную машинку для вышивания одеял для интерната, в котором она жила… Но что занимало Боэхуса, так это какая-то раздвоенность, нелогичность человеческого существования. Он думал о потраченных деньгах при праздновании Нового года. В одном только ночном клубе денег было оставлено раза в три превышающих сумму для этих инвалидов.

Елка горит ярким пламенем. Пожарники тушат ее восьмой час. Клоун спотыкаясь идет посмотреть на все это . А какие-то старички пьют пиво. Вот так потеха. Елка горит уже десятый час. Весь город собрался. Все смотрят и кричат пожарникам, что бы быстрее тушили.
А елка горит уже двенадцатый час. По телефону усатый мужик звонит в справочную.
Он хочет узнать, когда потушат елку. В трубке кто-то хрюкает. Елка горит двадцатый час. Собралась вся страна. Все смотрят, как горит елка. А у пожарников кончилась вода. Народ им кричит, что пора ехать за водой, а пожарникам и кричать не надо. Зачем? Пожарники стоят и смотрят, как горит елка, уже двадцать три часа. На вторые сутки, народ сам стал тушить этот пожар.
Им это удалось через три года.

Утро нового дня. Что-то около десяти, но я ещё не ложилась.
За окном светает, если это слово уместно для питерской, практически полярной, ночи.
Растрёпанные, неизменно рыжие, волосы упрямо лезут в лицо.
Начинающаяся простуда не даёт вдохнуть полной грудью. В рёбрах притаился невиданный когтистый зверь, царапающий и кусающий сердце при каждом потоке воздуха, мстящий мне за вторую бессонную неделю.
Убаюкиваемая Introspectre с последнего альбома DM и нервными импульсами собственного мозга, я устало положила кисти рук на клавиатуру.
Уставшие пальцы медленно запорхали над клавишами ноута, выбивая неровный ритм, в такт медленной мелодии.
На чистом электронном листе начало выплетаться кружево, мелкий рисунок ничего не значащего рассказа о человеке, который очень дорог для меня, и быть может только для меня.

Опять ты такой неопрятный, но все равно милый! Так неловко смотреть на тебя зная, что так или иначе поймаю твой взгляд на себе, такой глубокий и нежный! И зачем он вообще? Так часто задаю себе этот вопрос, и, копаясь глубоко в себе, перебирая все чувства и эмоции, все равно, не могу на него ответить! А жаль...
Как хочеться громко крикнуть вот только что - что я тебя люблю или что ты мне больше не нужен? И на эти вопросы, увы, не могу дать ответ...
Помнишь ты говорил, что пройдет время и я тебя смогу забыть, что найду себе какого-нибудь симпатягу и научусь заново любить.
Пусть нелегко, но я научусь...

Мне очень холодно в этом большом помещении.
И одиноко, ведь здесь тихо и пусто. Я стою в огромном зале, ледяные своды которого уходят ввысь. Вокруг меня каменные статуи.
Я знаю многие изваяния стоящие здесь.
Когда-то они дышали и двигались, плакали и смаялись.
И я грустила и радовалась вместе с ними.
Я не знаю что мне делать. Я абсолютно одинока теперь.
НЕТ! У меня есть мой ветер, мой друг, ласкающий кожу. Он поёт мне песни, окутывает пеной, сквозь которую не пробьётся не одно человеческое слово.
Я не вижу здесь только пары фигур. Как же так? Необходимо исправить эту оплошность.

 Я опустел. Заглядываю в себя, кричу в самую сердцевину своей душ, но слышу лишь эхо, долгоё и гулкоё, оно десятки раз бьётся о стенки опустевшего сосуда, в тщетной надежде достигнуть дна, места, где бы оно нашло своё последнее пристанище. Но… лишь пустота его спутник и одинокий слушатель его в этом нелегком пути, лишённом здравого смысла, а потому – бесполезном. Я прекрасно это понимаю, но продолжаю каждый новый день кричать в пустоту, докричаться до дна, и услышать, наконец, плеск воды, дыхание моего колодца. С давних пор повелось так, что люди покидали те места, где пересыхали колодцы. Эти места были прокляты и забыты навсегда. Тогда что держит меня у моего «пустого источника»? Надежда? Упорство упрямца? Гордыня? Наверное, ото всего понемногу.

.....Когда же закончатся эти салаты?!
"Мезим" уже идёт прицепом, как само собой разумеющееся.
Все бутылки "на одно лицо".
Те, кого ты вчера только узнал по имени, на утро становятся практически родственниками.
На твоей дубленке две новые дырки.Как вы вчера классно запускали фейерверки!!!!
Собака второй день ест то, что категорически запрещено-жареную куру. И кажется неплохо себя чувствует!
Половину из тех, кто спит вповалку у тебя в гостинной ты не знаешь, но точно помнишь, что они хорошие.Приходите ещё! И вас так же! И вам! Да, конечно встретимся!
Уфффф...........
День рождения только раз в году. Хорошо, что и Новый Год не чаще!........